Из сборника
«РЫКАЮЩИЙ ПАРНАС»

ГОРОД («Пахнет кровью и позором с бойни...»)

«Возлюбив боль поругания...»

ВАСИЛИЙ КАМЕНСКИЙ («Чарн-чаллы-ай...»)

Пахнет кровью и позором с бойни,
Собака бесхвостая прижала осмеянный зад к столбу.
Тюрьмы правильны и спокойны.
Шляпки дамские с цветами
в кружевном дымку.
Взоры со струпьями,
взоры безнадежные
Умоляют камни, умоляют палача...
Сутолка, трамваи, автомобили
Не дают заглянуть в плачущие глаза.

Проходят, проходят серослучайные,
Не меняя никогда картонный взор.
И сказало грозное и сказало тайное:
«Чей-то час приблизился и позор».

Красота, красота в вечном трепетании,
Творится любовию и творит из мечты.
Передает в каждом дыхании
Образ поруганной высоты.

...Так встречайте каждого поэта
глумлением!
Ударьте его бичом!
Чтобы он принял песнь свою,
как жертвоприношение,
В царстве вашей власти шел
с окровавленным лицом!

Чтобы в час, когда перед
лающей улицей
Со щеки его заструилась кровь,
Он понял, что в мир мясников
и автоматов
Он пришел исповедывать — любовь!

Чтоб любовь свою, любовь вечную
Продавал, как блудница,
под насмешки и плевки, —
А кругом бы хохотали, хохотали
в упоении
Облеченные правом убийства
добряки!

Чтоб когда, все свершив,
уже изнемогая,
Он падал всем на смех на каменья
в полпьяна, —
В глазах, под шляпой модной
смеющихся не моргая,
Отразилась все та же
картонная пустота!

Возлюбив боль поругания,
Встань к позорному столбу.
Пусть не сорвутся рыдания!
Ты подлежишь суду!

Ты не сумел принять мир
без содрогания
В свои беспомощные глаза,
Ты не понял, что достоин изгнания,
Ты не сумел ненавидеть палача!
....................................

Но чрез ночь приди
в запутанных улицах
Со звездой горящей в груди...
Ты забудь постыдные муки,
Мы все тебя ждем в ночи!

Мы все тебя ждем во тьме томительной,
Ждем тепла твоей любви...
Когда смолкнет день, нам бойцов не надо,
Нам нужен костер в ночи!

А на утро растопчем угли
Догоревшей твоей любви
И тебе с озлобленьем свяжем руки...
..........................................

Но жди вечерней зари!

Чарн-чаллы-ай.
Из желтых скуластых времен
Радугой Возрождения
Перекинулась улыбка ушкуйника
И костлявой шеи местный загар.
Горячие пески
Зыбучи и вязки,
А камни приучили к твердости.
Линии очерчены сохой.
Чарн-чаллы-ай,
Султан лихой.
В гаремах тихие ковры
Червонными шелками
Чуть обвито тело,
Как пропасть — смоль волос.
Глаза — колодцы. Едина бровь
И губы — кровь.
Рук змеиных хруст,
Рисунок строгий в изгибе уст,
Чарн-чаллы-ай.
Дай.
Возьми.
Саадэт? Черибан? Рамзиэ?
Будь неслышным
Кальяном
Тай.
Дай.
Спроворишь — бери.
Чарн-чаллы-ай.